Совсем скоро зима, и они не успеют поставить дом вместо сгоревшего, даже если помогут деревенские. Мы ушли в кухню, и Марта налила мне пахучего чая, подвинув пиалу.
– А как же родовой перстень? – Я вздохнула. Аларийские предрассудки неистребимы. Хоть они и стали верить в Великого, но на поверку из всех щелей лезут дремучие суеверия.
Чары проверки вспыхнули ровным ласковым золотым светом. Сбоку сверкнул серебром купол энергетической защиты. Виртас? Это он выставил щит? От меня? Периметр комнаты засиял бледно-голубыми силовыми линиями.
– В Корпусе? Тебя вышвырнули с третьего курса академии, поэтому ты в Корпусе, поэтому я вижу тебя раз в год – меньше декады, и так уже на протяжении семи лет. Семи! Вдумайся, Аксель! Это того стоило? Эти твои заигрывания и конформистские настроения стоили того, чтобы торчать в этом псаковом Корпусе на краю пустыни и видеть свою семью раз в год? Учился бы в академии и приезжал бы на все лето!
Время для появления было выбрано идеально – многие пары уже начали двигаться и не могли прервать танец. Мальчишка, четко печатая шаг и бегло кланяясь дуэньям и наблюдателям, начал продвигаться в нашу сторону. Ему нужно было пройти примерно треть круга.
Дядя остановился на границе входа в алтарный зал, надрезал кончик пальца и кровью начертил руны доступа мне на лбу и запястьях. Все верно. Пробужденный может войти всегда, спящие члены рода – только по приглашению, именно поэтому мне так нужен был дядя.