– Мадам, я искренне считаю, что, если бы в ремесле создания роскошных платьев присваивали бы мастерство, вы бы уже были мастером. Ваши последние ханьфу – просто шедевр, я думаю, столичным портным до вас далеко.
Защита снижала уровень звука и защищала от дождя, и я видела только, как шевелятся ее губы: «Впустите, ради Великого, впустите нас…»
В его голосе чувствовалось удовлетворение. Беглый взгляд на браслеты-наручи – и легкая тень ложится морщинкой между бровями, если бы не смотрела так внимательно и жадно, не уловила бы. Хэсау не ладят с Арритидесами?
– Есть что показать. – Старик протянул мне костлявую руку. – Здесь можно быть собой, чужая душа. Оставь юную деву тут. – Он больно сжал плечо узловатыми пальцами.
– Дядя, я согласна! Слово Блау, дядя, слово Блау! А сир Квинт… Если дар будет активным, это хорошая проверка, прямо как в романе мадам Ру! – Голос показательно дрогнул. Я лукавила. Если бы могла, я бы этого сира удавила прямо сейчас, направленным наведенным проклятием. Или еще лучше, подправила бы ему энергетический контур так, чтобы он сам сдох в муках, сын псаки. Он должен мучиться долго-долго из-за того, что Квинты сделали с братом. Я хочу лично видеть, как эта тварь уйдет за Грань.
– Только у вас, мисси. Больше вы не найдете ни одного рода в Империи. Мы занимаем самые низшие должности, беремся за любую грязную работу, от которой отказываются владеющие искрой силы. Мы везде – и нигде.