Я посмотрела на Фей и отрицательно покачала головой. Уходить я не собиралась.
– Нет, – он поморщился, – но жертв слишком много. Почти каждый род в городе потерял кого-то – жену, сестру, мужа, брата, ребенка. Этот вопрос встанет обязательно: почему вы спаслись, а они нет? Почему вы спасали именно этих детей, чем они лучше тех, кто остался лежать там, под обломками. – Он помедлил. – Там примерно каждый третий был еще жив, когда открылось Око. Их убила третья волна.
Марту звать не пришлось, она вышла встретить нас сама, вытирая руки об одну из многочисленных нижних юбок. Темные с проседью волосы сегодня были повязаны ярким алым платком, украшения сияли на солнце и позвякивали на ветру.
Я закрыла лицо веером, потому что не могла сдержать смех, но это не помогло, вздрагивающие плечи все равно меня выдавали. Кантор щурился, подражая Старшим с их каменными лицами, Марша краснела и бледнела.
Кантор замкнулся в себе и замолчал. Долг жизни. Честь. Слова, которые так часто ломают жизнь.
Вихрастый худой мальчишка Браев сидел на кровати у дальней стенки, с любопытством уткнувшись носом в окно. Видимо, почти поправился.