Так и есть… Я наклонилась и покатала пальцами мелкую крошку – соль и толченый красный кирпич были засыпаны в щель порога. Марта? Уверена, что и окна она закрыла таким же образом. Зачем? Чего боится? От кого бережет снаружи или внутри?
Отпустить прошлое. Отпустить ненависть. Отдай! Отдай! Отдай! – скандировало эхо.
Одна бровь дяди взлетела вверх, я подсматривала в щелку между ресницами.
Дядю я ждать не стала. Для слуг хватит и малой печати. Принесение клятвы Блау прошло скучно. Толкнуть на колени – капля крови на малую печать – клятва. И так шестнадцать раз, ровно столько приехало в качестве сопровождения из тетиного менора.
По пути тут и там попадались свежие трупы легионеров. Седые виски, грузные фигуры с колотыми и резаными ранами. Ветераны. Вот тот, кого я собиралась пригласить на танец, он стоял у колонны… Почему мы не услышали? Купол тишины? Туфельки промокли и потемнели. От вечерней росы или свежей крови? Псаки. Псаки. Псаки.
– Слушай, – он раскинул руки в стороны, – ты же можешь почувствовать.