Она тоже недостойна жить. Она слабая. Она не справится. Уже не справилась. Даже слабее, чем была я.
…Большая аудитория, ряды парт амфитеатром, и Шах у доски внизу в центре. Строгий, собранный, неулыбчивый, одетый в черную магистерскую мантию, он ритмично постукивает костяшками пальцев по столу, дожидаясь тишины.
Толстая каменная плита в центре круглого зала излучала неяркий свет и легкую вибрацию. Я положила пальцы на алтарь и закрыла глаза, впитывая энергию. В голове шумело, тысячи лиц вереницей проходили перед моими глазами, тысячи касаний рук, тысячи слов, предки приветствуют дочь Блау. Я столько зим была этого лишена. Я столько зим была одна, без поддержки рода. Я так устала. Я смертельно устала.
– Кляп! – Я вытерла щеки и повелительно протянула руку к Марте. – Помолчи!
Место вокруг нас опустело, пары кружились в центре, исполняя па старинного танца. Марша молча стояла рядом, обмахиваясь веером и тщательно отслеживая мою реакцию.
Я пришла в себя от резкой пощечины. Голова дернулась в сторону, и я прикусила язык до крови. На стенах плясали сполохи живого огня. Меня придерживали за плечи крепкие и такие родные руки. Дядя.