Нэнс зашла на террасу без стука, в компании с нарочным в форме дивизии Хэсау. Наручи неуловимо кольнуло, сила внутри колыхнулась в попытке соскочить с орбиты круга, но почти сразу успокоилась. На другом конце связи я почувствовала океан безграничного спокойствия – дядя что-то говорил в Совете, стоя на трибуне для докладов.
– Четырнадцать… – Мы начали говорить одновременно.
Марий лежал посередине, между сценой и куполом, вцепившись руками в остатки непонятно откуда появившейся на площади кареты. Упала с неба? Вихри неистовствовали. Его снова подбросило и несколько раз перевернуло в воздухе так, что он оказался всего в десяти шагах от круга. И главное, у него в руке был зажат так необходимый нам куб.
У нас в госпитале стабилизатор стоял стационарно, в отдельной отсечке, из-за слишком большого размера. Что же Вермахту дали за это открытие? Орден героя и дворянство, которое было совершенно никому не нужно в ходе войны.
– Хорошо. – Он согласно кивнул головой. – Дедушка подумает об этой просьбе. Что-нибудь еще?
Я настроилась и постаралась прощупать дядю эмпатией. Безусловно, до точечного управления даром мне еще пару зим, и сейчас он срабатывал только тогда, когда заблагорассудится, но вдруг… Дядя был доволен, счастлив и предвкушал что-то грандиозное. Эмоции были чистыми и такой силы, что свободно протекали через дядин эмпатический щит. Это насколько же он доволен? Это почти как удовольствие от… от грамотно составленной и проведенной партии в го. Не хочет же он выманить Светлых на эти браслеты, которые не всплывали уже четыре сотни лет? Дядя, скажи мне, что вы с наставником не используете меня как наживку!