Я была уличной танцовщицей, и мне кидали звонкие монеты солдаты, которые наводнили столицу, столько военных – это хорошо, большие заработки… Я была ребенком и стариком, я была всем сразу… Я таяла, я теряла свое «я» в этом общем потоке чуждого сознания.
Мы обе хотели, чтобы род процветал, а сила Блау приумножалась. У нас было так много общего, почти все можно было разделить на двоих, но при этом всего становилось больше и больше. Здесь просто не оставалось места для ярости и боли, для моей ненависти, за которую я так держалась. Младшая не испытывала ненависти, она не испытывала испепеляющего, сжимающего горло страха и горечи, которая кровью оседает на языке.
– Пообещай мне, что это ненадолго. Я уже не могу смотреть, как она везде говорит о том, что ты будешь ее женихом.
– Угу… – Последнее отвоеванное у Геба печенье мешало говорить внятно. Я вытерла пальцы о влажное полотенце, которое ожидало своего часа, и отправилась к длинной синей штуке. Время открывать подарок Акселя.
– Неправильный ответ. Стоит спросить, почему ты боишься и не боишься одновременно.
Объяснение ничем не хуже прочих, я и не ожидала, что Ликас сразу выложит все карты из рукава.