Про «рогатую» каску даже не стал ломать голову, один хрен ничего не вспомню.
Солдаты тоже понравились — все солидные и спокойные дядьки, досыта отведавшие солдатской каши.
— У-у-у-уо… — тоненько завыла девушка, зажимая рот обеими руками.
— Дык, все что есть, мил человек… — проскрипел в ответ старик. — Двунадесять душ. Остальных, того… порешили…
Камера разом взорвалась жалобными выкриками.
— Что делать… — я задумался, а потом приказал унтеру отправить часть людей к одному из бараков, чтобы отвлечь японцев и усилить стрельбу, а сам бросил Собакину и айну. — За мной, ползком…