Учитель сидел в углу на лежаке в позе лотоса. Я застыл, уставившись на древнего старичка, с длинной бородой, достававшей ниже пояса. Весь высохший, такой же худой, как и я, и глаза уже подернуты мутной пеленой. Если бы кто спросил, как это описать, на ум шло только одно – древний, как говно мамонта.
Голос нашего сержанта оглушительно прогудел из прошлого и будто поддал пинка по моему новому тощему заду. Я сразу согнулся, выпятив пятую точку к небу, и кинул себя вперед. Вернее, попытался, но все же продвинулся вперед сразу на два шага, прочертив подбородком борозду и набрав в рот земли.
— Марк, вставай! — послышался знакомый голос.
Я поднял голову, оглядывая лица огромных и суровых воинов. Троргал и Кроммал хищно улыбались, их глаза прямо горели желанием перерубить тощего нуля.
– Неплохо, ноль, – усмехнулся Лута, – Но всему приходит конец!
– Перит! – Рычок попытался схватить копье, чтобы вырвать из моих рук, но звереныша отбросило неведомой силой.