Где-то внутри меня плавала тошнота, и я с осторожностью следил за ней, стараясь, чтобы не слишком подкатывала к горлу. Удар в живот не прошел даром – там, кажется, даже ребра хрустели.
– Тихо ты, – прошептала она, подсев ко мне и вытаскивая какой-то горшочек.
Джихаил снова закашлялся, выплевывая кровь, и я двинулся к нему, протянув руку к стреле. Надо попробовать вытащить…
Через несколько минут мы спустились с холма и свернули правее. Здесь уже была довольно утоптанная тропинка, даже посыпанная мелким гравием. Он захрустел под ногами, осыпая ночную тишину хрустом. Идти босыми ногами было довольно неприятно, я иногда жмурился от впивающихся камешков.
Горец отлучился, оставив с нами на пару минут нервную Кару, а потом принес небольшую вязанку дров.
– Но… зачем? – знахарь поднял голову, – Учитель сказал, что это просто Ноль.