– Так он и есть ноль, – раздался чей-то крик, и весь двор взорвался хохотом.
– Сейчас отнесу часть улова в общинный дом, а потом понесем положенную часть Скорпионам, – сказал рыбак, когда мы вошли в деревушку.
На негнущихся ногах я осторожно пошел за стихийником, который, насвистывая песенку, закинул корзину на плечо и пошел по тропе. Дорожка вела вверх, на скалистый холм.
Перед глазами был только щербатый край насыпи, скрывающий от меня то, что находится на вершине. Всего пара шагов, и можно выглянуть. Вдруг в свете луча мелькнули громадные перья, и с вершины прилетел ворох пыли. Я зажал нос, чуть не закашлявшись.
Я заработал ногами и руками, пытаясь выплыть наверх. Легкие уже горели, я боролся с собой, чтобы не вдохнуть воду.
Сделав еще несколько шагов, я остановился перед каменной дверью. В лунном свете все было залито черными тенями, и непонятно было, как она открывается. Подняв глаза, я с чувством опасения глянул на морду скорпиона. Ночью он казался едва ли не живым, и скульпторы очень постарались, изображая голову членистоногого.