И я выписал несколько красивых вензелей деревянным мечом, едва удерживая его пальцами. Я усмехнулся, вспомнив, что за такую фланкировку наш сержант нещадно бил по рукам, называя это дебилизмом. Но нам же было надо выпендриваться.
– Ну, ты, старый боров! – рявкнул Старый, – Они ушли от вас полгода как, а вы не чесались даже.
Но Торбун, будто забыв про меня, спокойно пошел куда-то, а Старый, взяв свой посох, поманил за собой. Мы пошли мимо домов к краю деревни, и я невольно залюбовался окружающим ландшафтом. Горы отбрасывали причудливые тени в лунном свете, светились снежные шапки, а где-то, кажется, серебрилась река.
– Там казнили нулей, – сказал я, вспомнив рассказ Дадаша.
– Смазка звериная! – крикнул ноль, которому я сломал руку.
«Я отдам тебе ту силу, что вдохнул знахарь. И отключусь, возможно, надолго. Дальше сам».