– Столица погрязла в похоти и разврате, – сказал бургомистр. – Они выкачивают из страны налоги, кутят на наши деньги и им нет дела до наших проблем.
И несмотря на то, что мы сидели в одном из самых отвратительных кабаков самого опасного района города, который не славился законопослушностью своих жителей, мне было легко и комфортно. Я как будто вернулся в свою молодость. Как будто мы снова сидели в какой-то дешевой забегаловке в Люберцах и собирались ехать на стрелку и тереть там темы, и биты уже давно лежали под сиденьем, а "калашниковы" – в багажнике, и худшее, что могло с нами случится… Ну, собственно говоря, нас и тогда могли убить. Но в молодости ты об этом не думаешь.
Ну, не считая той штуки, что сейчас пожирала внутренности дрейфующего в открытом космосе корабля.
— Ты погасил его метки, – сказала Селена. — Я должна была проверить место, где они исчезли. И, как видишь, не прогадала.
– Да, я могу, – сказал я. – И я, наверное, пойду.
– Новичкам везет, – сказал Кабан. – Дуракам тоже везет. Мы сейчас не можем сказать, какая именно ставка сыграла.