Воистину, булыжник – оружие пролетариата. Если бы я был каким-нибудь тираном, то обязательно закатал бы свою столицу в асфальт.
Паладин рухнул на камень и больше не шевелился.
Армандо не зря дожил до своих лет, он залег рядом почти одновременно со мной.
А что будет, если он на самом деле примется фехтовать?
– Тут ты меня уел, – сказал Магистр и расхохотался, отчего напряжение, нарастающее в последние минуты, немного спало. – Он уел меня, Дон. Что ты об этом думаешь?
– Конечно, – сказал он. – Вон он летит, кстати.