Я, или уже не совсем я, или уже совсем не я, а что-то, ощущающее себя мной, появилось в центре этого пространства.
Я плюхнулся в кресло и взгромоздил ноги на стул. Кабан активировал экран внутренней связи, заказал обед, сообщил, что у него тут назначена встреча и пусть его известят, когда прибудет гость. На том конце отвечали довольно вежливо, но не подобострастно, а жратву несли целых сорок минут, и я снизил мысленную оценку номера до двух звезд. Рум-сервис тут был так себе.
– Тогда я пошел, – сказал он и поднес пистолет к виску.
– Эрнесто мудр и справедлив, – сказал Армандо. – Кроме того, уж поверьте мне, хуже, чем было, им точно не станет. Или вы думаете, что вы – первый человек, которого эти славные парни, среди которых была и особа королевских кровей, пытались зарубить на улице при полном невмешательстве стражи? Или вы думаете, что рассказы о тотальной коррупции – это лишь чей-то вымысел?
– Хм, – сказал Магистр. – Парень, а ты светишься, как радиоактивная пальма. Знаешь, сколько на тебя меток?
– А если я скажу, что мы несем людям радость и стараемся не дать им забыть о том, что на самом деле важно?