Было страшно предположить, что именно он собирался с нею делать (или на ней), но точно не сметать снег со льда. Перед мысленным взором немедленно утвердился нелепый образ длинноногого темного властелина, седлающего коротковатую метлу и с разбойничьим свистом стартующего с обрыва над прудом.
– Как можно любить то, что давно вымерло? – хмыкнула для вида.
– Благодарю за предложение, господин Торстен. Вы не только справедливый, но и невероятно щедрый.
– Ладно, забудьте. Все равно уже встала, – раздраженно буркнула я.
– И еще мы никого не привораживаем! – с торжеством в голове припечатала я.
С прямой, как доска, спиной она сидела на краешке жесткого кресла перед столиком, накрытым к завтраку. Пахло сладкими булочками, черным кофе и травяным чаем. Лимонно-желтое солнце, льющееся из окна, рисовало на паркете квадраты. На подоконнике по-прежнему буйно цвела белладонна, а рядом в чистой водичке бултыхался и присасывался к стенкам пузатого аквариума осьминог Йорик.