– И не только он, – фыркнула я себе под нос.
– В этом году до турнира наконец доросла чародейка, которую Эсвольд пятый год от всего мира прячет, – проворчал ректор. – Они даже ее имя не раскрывают.
Буду искренне, всей душой верить, что храпящим девушкам никто не предлагает себя в качестве подушки.
Резким движением Ристад схватился за подол висящего на плечиках персикового платья в мелкий цветочек и прикрылся им, как занавеской, оставив на виду лишь плечи и выразительные ключицы.
В сознании никак не приживалась странная мысль, что мне, как темной прислужнице, удалось войти в стену. Но даже пережив это нервное во всех отношениях событие, я не поняла, каким хитрым образом переместилась…
– Отнесу тетушке, – решил Шейн судьбу выжившего обеда. Подозреваю, что не из милосердия, а просто содрогнулся при мысли об ужине с осьминожьими щупальцами.