Резким движением Ристад схватился за подол висящего на плечиках персикового платья в мелкий цветочек и прикрылся им, как занавеской, оставив на виду лишь плечи и выразительные ключицы.
В сознании никак не приживалась странная мысль, что мне, как темной прислужнице, удалось войти в стену. Но даже пережив это нервное во всех отношениях событие, я не поняла, каким хитрым образом переместилась…
– Отнесу тетушке, – решил Шейн судьбу выжившего обеда. Подозреваю, что не из милосердия, а просто содрогнулся при мысли об ужине с осьминожьими щупальцами.
Выбираться на холод не пришлось: дверь резко распахнулась, и холод пришел к нам сам вместе с потоком ледяного морозного воздуха. Мы с Кэтти синхронно поежились. Держа высоко над головой фонарь, на нас большими испуганными глазами смотрел Шейнэр. Одет он был как на балу. В смысле, в костюм, шейный платок, а поверх кое-как нахлобучил тонкий весенний плащ. Разглядеть ноги не удавалось, но хотелось верить, что туфли он натянуть не забыл.
– Агнесс… ты спишь? – зашептали из преисподней голосом Катис, ведь только истинный демон способен разбудить сестру в середине ночи ради того, чтобы проверить: не спит ли она. – Точно спишь?
– Не нервничай, Агнесс. – Инкуб действительно направился к двери, но оглянулся и указал пальцем в зеркало: – Любопытная магия.