– Абсолютно уверена, что вы хотели сказать чародейка! – оскорбленно заспорила я.
– Нет, – прошептала я. – Зачем тебе глазеть на мужиков? Наслаждайся их пением! Поглазею я сама.
– Да, но… Светлая магия не требует продавать душу, а платят нам монетами и из благодарности за помощь!
– У него на лице написано, – сумничала я и добавила: – В прямом смысле этих слов.
Зад морозить точно не хотелось. Дослушать бы, чем закончились переговоры интриганов! Вдруг меня придет соблазнять инкуб или – того хуже – веселить лысый мизантроп, а я окажусь неподготовленной морально, распсихуюсь, и все закончится очень плохо? Для Элоизы, конечно. Я всегда срываю гнев на том, кто больше бесит.
– Дамы всегда предпочитают особое. Наша ресторация славится тем, что способна удовлетворить любой каприз гурмана, – добавил слуга, хотя у меня на лбу было написано, что эта девица не являлась гурманом и вообще не думала капризничать. – Отбивная с кровью и тыквенным пюре для господина Торстена.