Я спускался следом за ней по ступенькам. Мы только-только вышли из комнаты, где под присмотром Гадюки спали исцеленные Ордошем девочки.
Придерживая руками тяжелые сумки, я поднялся на ноги. И застыл, пораженный увиденным.
Я выбрал модель, голенища на которой получилось подвернуть, подобно манжетам, сделав сапоги на треть ниже. Продавщица пыталась объяснить мне, что так носить обувь не принято, но я объяснил свое поведение капризным «так хочу».
«Сколько их оставалось? Четверо? Покончим уж с этими слепнями. Заработаем для Сионоры еще немного даров», – сказал колдун.
«Не нравится мне наше тщедушное тельце. Да, магия у нас есть, а значит, мы не беззащитны. Но наш резерв маны очень ограничен. Да и слишком много ненужного внимания мы станем привлекать, направо и налево разбрасываясь заклинаниями; мы и без того подобны белой вороне».
Выцарапанная на животе руна продолжала подсчитывать оборвавшиеся чужие жизни.