– Мой кофе он вылил. Отобрал у меня чашку, и опрокинул ее в раковину.
«Тебе они не нужны. Я закрыл их от тебя», – сказал Ордош.
Во взгляде, которым принцесса наградила рабыню, теперь читалась не брезгливость, а зависть.
«Ударил по ней «ужасом». Хорошее заклинание…».
«Одна из версий местной полиции подтвердилась, – сказал Ордош. – Теперь мы хотя бы знаем, кто уничтожил свадебный кортеж. Осталось еще понять, чем им не угодил наш принц».
В комнате, куда меня принесли и уложили на кровать, раздавалось чье-то тихое бормотание, сообщая, что я по-прежнему не в одиночестве. И потому я продолжал изображать бесчувственное тело.