Самомнение только што, да образование недурственное. Наверное.
Уклоны, отбивы… толпа вокруг, не сбежать. Сам не помню, как тогда свой выхватил, да и по горлу, как учили. И ступор! Я. Убил. Человека. Не первого…»
Игра с самого начала пошла тяжело, противники подобрались мне под стать. Не скучающая полубогемная публика, заливающая в глотки алкоголь и пудрящая носы кокаином, а мать их ети, французские военные как костяк играющих.
– Обычные, – пожал плечами Мишка, вроде как даже и сам удивлённый, – люди как люди! Как наши татары московские, у них же ни рог, ни копыт нет, а ведь тоже мусульмане.
Маклер снова вцепился в пуговицу, принявшись зачитывать свои стихи – как и положено кем-то, с драматическими завываниями. Кучка репортёров у входа рассосалась, как и не было. Вот она, сила искусства!
Фотограф, молодой усатый армянин, важно работал с аппаратом, раздувая усы и щёки.