– Да не… – служанка замахала рукой, отгоняя сглаз, – Ён книжки из дохтуровской библиотеки брал, а сам вернуть никак – то сам в отъезде, то дохтур занят. Всё, я побежала!
– А если порвётся? – заинтересовался Санька.
– Может, в картишки? – прерываю я монолог.
Злой. Такой сперва сапожищами лежащего, а потом уже разбираться будет. Может быть.
– Без если! – настрой у женщины самый боевой, былая тоскливая хандра самым чудесным образом отступила, – Какое тебе если? Здоровья у Егора на всю Молдаванку хватит, и ещё на две сдачи останется! При таких наших мозгах, да такое русское здоровье, это таки да и праздник, а не ой и слёзы!
– Э, брат, – опекун меланхолично погрозил ему пальцем, – шалишь! Не тот случай. Што мы можем фактически предъявить Голядевой? Выкладки хитровских уголовников да собственные домыслы. Для общественности, а тем паче для суда, наши выкладки со слежкой — обстоятельство отягчающее. Так-то, чижики!