Еле заметная улыбка в ответ, кивок, и вот мы уже на улице.
Выдохнув облегчённо, Иван Ильич посмотрел вслед выпорхнувшему из вагона недавнему попутчику, пожёвывая губами.
– М-ме-ее! – дурниной заорала коза, сорвавшаяся с верёвки, – М-ме-ее!
Стены обычно небелёные, трещиноватые исторические камни торчат самым вызывающим образом, часто раскрошенные. Окошки редкие, расположены высоко, забраны деревянными ставнями. Крыши плоские, и на них постоянно сушатся то фрукты, а то и одежда после стирки.
- Тётя Песя! – окликнул я её со двора, не снимая с колен пригревшегося полосатого кота тёти Хаи Кац.
Крики радости и разочарования пронеслись над полем, смешавшись в невнятный гул.