– Задумано так, – киваю я, – но это же Одесса!
Главное – Мишка. Временами тот ещё баран-баранистый, не лучше Владимира Алексеевича. Если решит, што вопрос принципиальный, то и упрётся! Так и будет хромать, да глазами тоскливыми смотреть на бегающих ровесников.
Ну мы и наперебой! Про якобы падение Мишкино с сарая. Врём! И опекун понимает, што мы врём, и мы понимаем, што оно понимает… Искорки только в глазах, насмешливые и понимающие.
– На Привозе увидал сперва. Ну, после тово разу! Такой себе сезонный рабочий из-под Одессы, только загар немножечко нездешний, северный. Потом конторщик из мелких, но знаешь… походка не такая! Одесситы, они же от москвичей сильно отличаются. Тросточкой иначе поигрывают, руками размахивают. Много разного!
Лицо Уточкина сделалось таким виноватым, што неловко стало почему-то мне. Н-да, неудачно вышло.
Слабые? Отчасти. А ещё – сложно выплыть, когда тебя постоянно – по голове. Сама жизнь, в лице учителей, вусмерть замотанных родителей, и просто – российская действительность. Сорбонна, университет Париж-юг, факультет механики и автоматизации. Студент!