Несколько минут спустя мы уже за столом, у горячего самовара, поглядывая в окно на разошедшуюся погоду. Небо заволокло тучами так нешуточно, что пришлось зажечь керосинку, несмотря на раннее совсем время.
Особым чинопочитанием болгарин не отличается, компенсируя его отсутствие изрядным ростом при цирковой ширине плеч, и неизменным батожком в руках, который иному сошёл бы за неподъёмную палицу. В сочетании с сабельным шрамом на квадратной морде, вид получается такой себе внушительный, што таки ой!
– Ментор! Ментор! – завопил внезапно извозчик, окликая знакомово и придерживая кобылу, с готовностью остановившуюся и навалившую лепёху на мостовую. Поделившись с торговцем вразнос тем фактом, што он везёт русского, водитель наш опустился обратно на козлы с видом самым важным.
За стол рассаживаются без чинов, и мы, дети, вместе с ними. Неловко, страсть!
Порывистый ветер с запахами моря и паровозной топки, злым псом вцепился в одежду, норовя добраться до тела. Рвёт подолы платьев и сюртуков, скуля и завывая.
– Кусай! — серьёзно сказал Пономарёнок, -- А то морда больно довольная!