Понимаю, што кажется, да и вообще – иллюзии. Земля эта такая, што наяву иногда грезится.
– Михаилу почти архангелу мой отдельный привет! – отсалютовал ему мужчина двумя пальцами к виску, плюхаясь на свободный стул.
– Ради вас умные люди ночами не спят! – ярился полицейский, – Законы умные придумывают, а вы… твари неблагодарные… Быдло как есть!
Дядя Гиляй – ух! И волны от его ныряния чуть не штормовые, нас ажно качнуло. Поплыл саженками, привычно так. Только пятки желтоватые иногда взмётываются над волнами, да голова виднеется, и фырканье китовье слышится.
- Он? – Песса Израилевна задумалась, - Не думаю, шо да, но и не могу сказать за нет. Друзья среди наших есть, но с нами скопом не так штобы и дружит.
– А как ещё? Либо несколько лет без особо толка, либо почти што полное погружение, и месяца через три ты уже начинаешь говорить. Пусть на уровне «моя твоя», но и то. Газеты читаю, ну и с носителями языка. А куда деваться? Мне ж Синод дорогу к знаниям перекрыл, а со знанием языков не репортёром или учителем, так хоть в конторке припортовой пристроиться можно.