– Сам прекрасно, Егор скоро прибудет, – отрапортовал Санька.
А нетути! Всё, оказывается, до копеечки отдал. То-то она глаза пучила, там куда как больше оговоренного!
Фырканье в ответ смешливое, с переглядками.
— К вечеру Рахиль хотела придти, ты не против? — осведомилась девочка у матери.
Дышать полной грудью, а не судорожно хватать пахнущий лекарствами воздух, через судороги и боль. Как объяснить, што отсутствие боли — уже радость?
– У темплеров, – отзываюсь, приглядывая за улыбчивым, дочерна загорелым немолодым арабом, грузящим мои чемоданы на повозку, запряжённую осликом. Араб похож на пересушенную урючину, и поразительно уместен на этой выжженной земле. Такой же выжженный, пыльный, пахнущий травами, оливковым маслом и немного – потом.