Немного повозившись, дядя Гиляй легко сложил коляску и разложил обратно. Взвесил на руке, поставил на пол, и с некоторым сомнением надавил на сиденье ладонью.
-- Угу, – отозвался Санька, разлепляя челюсти от нуги, – только Мишку ждём из кабинета задумчивости.
– Но как-то, – кривая усмешка сама вылезла на лицо, – никто и не предлагал.
Затем пах беречь надо, позвоночник, коленки, живот… А мясо, так и Бог с ним! Нарастёт.
– О нэ кадар? – интересуюсь у торгаша, и на ломаном русско-турецко-греческом начинаю диалог. Удовольствия — море! Редко покупаю што-то, всё больше так — языками зацепиться. Практика, значица. Ну и сценки! С десяток уже черновиков для статей накропал, и ещё чуть не полсотни вовсе уж набросков. Потому как колорит!
– Ну… – Мишка задумался, – заодно и поучу, так?