Полагалось мне сто тысяч франков на швейцарский счёт, што за сырую идею вполне себе недурственно, и обидки на дядю Фиму я не затаил. Хотя оно канешно и да, хотелось бы войти в такое дело хоть на кончик ногтя, но увы и ах…
Наденька высунулась было из спальни, но под свирепым взглядом отца резво засунулась обратно. Ого! Папина дочка этак? Беда…
– Мой брат, – представляю я Саньку, – Чиж Александр Фролович.
Срываю с себя джинсы на ходу, и Света хихикает в ладошку такому моему рвению. Намыливаюсь остервенело, смываю, вытираюсь, и — дверь нараспашку.
Возможно, я бы оценил их несколько выше, будучи свежим и отдохнувшим. И не в таких ударных дозах.
– Уже, – усмехнулся Владимир Алексеевич, махнув рукой на кожаную папку, покоящуюся на краю стола, – паспорт, репортёрское удостоверение и прочее.