Хотя да, чево ж нет… Если чуть не каждый день тут разутые-раздетые, а когда и убитые людишки лежат. Когда найдут, а когда и косточки по оврагам растащат. Приучили!
А на пляжу! Фурор! Толпа чуть не в пятьдесят человек, да с мячами. Играть пытаются, значица. Такое себе зрелище, позорное, а им и ничего, нравится! Азарт!
– Да! Щёки и гонор! Риск ведь у кого? Беднота с Пересыпи да Молдаванки, ну и вообще небогатый люд. Я хоть и немножечко уже выше, но и не так штобы совсем да, так што тоже! И другие. Понимаешь?
– Переехали, – негромко отозвался Санька, – со второго этажа на первый, штоб коляска твоя проезжала. Тут и порожек всево ничево, а на второй этаж всё ж таки высоковато.
- Нет, ты попробуй и скажи мине – тётя Роза, вот настоящий форшмак! Не то што у старой прошмандовки Файги! – и суёт в самое лицо этот самый форшмак!
– До учителя пришёл, – набычился он, не желая встречаться глазами. Ишь! С утра глаза прятала, а теперь сызнова?