– Ничего, – и по плечу меня, да руку там и оставил, – какие твои годы! Научишься! Я в шестнадцать лет совсем ещё щенком был, а потом ничего, натаскали! В борделе-то хоть был?
– При надлежащем благочестии! – добавил земский от себя, нравоучительно указав на старосту желтоватым от табака перстом.
– Не был бы я счастливо женат… и подмигивает зардевшейся Фириной мамеле.
А дипломаты! Ласково и деликатно, но вот я уже рассказываю о Саньке, Мишке, дяде Гиляя и Фире. Об своих неприятностях с Синодом и полицией. Не так штобы вовсе всё, но вот – разом?!
И сразу – в обрез. Денег. Экономить? А на чём? Жильё или еда подешевше, да в чужой стороне, могут обернуться лихорадкой или поносом кровавым.
И прыг! Как обезьянка на пальму, даже ногами его обхватила. И реветь! Но тихо так, и без соплей, просто слёзы из глаз.