Переоделся поприличней, штоб хожалые не цеплялись, да и по городу побродил. Экскурсия вроде как. Ну… красиво, хороший город, но настроения ни на копеечку. Еле вечера дождался, да к пустырю.
– Боню встретил, – пояснил я, усаживаясь на подоконник в кабинете, – сейчас… да, листок дайте!
Вышел от Абрама Моисеевича чуть не через два часа, взмыленный как после бани. Зато и всё! Решено.
Полежав немного, повёл плечами, да и встал, одеваясь тихохонько, да глядя с раздражением на этих… ишь, парочка! Раздражение глухое… пришлось напоминать себе, што эти — в первых рядах с револьверами за мной пришли. И пусть настоящей опасности в оккупированном Египте для них никакой и не было, но всякое бывает. Полыхает иногда всякое, народно-освободительное.
Семьи у староверов хоть и дружные, но Мишка наособицу немножечко. Отец то ли женился вопреки родительской воле, то ли ещё што. Отдельно немножечко, а через него и на Мишку перешло. Не бросили его по сиротству, но так, с прохладцей.
Вердикт баб в отношении Пессы единодушен. Стерва! С такой дружить надо.