– На благотворительность, – отчаянным голосом сказал Мишка, почуявший отказ после недавнего обнадёживания, – больнице ведь деньги нужны?
– Ну-с… – дядя Гиляй выдохнул шумно и поставил пустую чашку, вытерев испарину на лице, – что там у вас интересного, молодые люди.
Он близоруко наклонился ко мне, обдав запахами чеснока, нафталина и больных зубов.
– Пойду руки помою, – вскочил он с резвостью стригунка, и удалился трусцой.
А?! Только и успеваю, што записывать! Не знаю за всё, но немалая часть этого выйдет потом карикатурами.
– Господи, – обморочно сказал Павел Матвеевич, крестясь со всей истовостью, – да если б я знал… Я… да, канешно да! И всего-то – обед раз в день… Господи, да што ж такое… и телеграмму, непременно телеграмму! Может, разрешат… фонды и всё такое… Господи…