– Даже, – жёстко усмехнулся опекун, – сама Голядева – тля! А вот за ней…
Понимаю, што уже всё, не усну. Да и зачем? Небо потихонечку розовеет, птицы просыпаются, коты вон территорию не поделили. Орут!
- Мне таки показалось, или Владимир Алексеевич не в большом восторге от меня и нас вместе? – осведомилась она у матери, отложив наконец книжку в сторону.
– Ванятка! – певуче позвала меня хозяйка, – Иди сюды, шти готовы!
– Осторожней, – тихо попросила она мальчика, застёгивая верхнюю пуговицу специального «Хитровского» пальто, – погоди!
— Егорушка! — ахнула Мария Ивановна, самолично отворяя двери, – Какой же ты большой стал! Ну-ка поворотись!