– Опять снилось, – пожаловался я брату, – да реалистично до чево!
– Реклама! – подымаю я палец, – Ви таки не спортсмэн, и это сразу видно по вашим мужественно сутулым плечам. И когда мы играем в Дюковском парке, вокруг тоже ни разу не спортсмены сморят, разве что сильно давно и очень неправда, и в основном по переписке. Но смотрят!
– Церковь ваша, – ворчала она, пхая в мине дополнительные вкусности через отдувание и опаску лопнуть, – всё не как у людей!
– Шалом честной компании! – вторгся к нам Семэн Васильевич, легко забежав наверх и сымая шляпу.
«– Нет такого слова, которое не могло бы стать еврейской фамилией» – неожиданно послушно откликнулось подсознание. Ну и подписался! Копетаном.
Назад она шла через время на поговорить, и полностью удовлетворённая тем, шо её новость оказалась важнее новости о Лебензоне.