– Шломо! – настроение у него хорошее, распаренное после бани, – Заходи! Я таки надеюсь, шо здеся, вдалеке от Синода и ревнителей, я могу называть тибе милым моему еврейскому сердцу именем?
Принеся вёдра, Песса Израилевна задумалась: а зачем, собственно, она их несла? Воды в доме столько, шо и новую некуда лить! Все ёмкости с напупинками, и даже посуда после обеда вымыта, а не поставлена настаиваться до вечера.
– Горячий, – шепнул мне Мишка, вставая с корточек в предбаннике, – я рукой пощупал. Так странно! Камень горячий!
– Есть, – шевелю пальцами, – схемы… Интересные! Но, дядя Фима! Утром – деньги, а вечером – схемы!
– Зря, молодой человек, очень зря! – произносит мой попутчик самым наставительным тоном, – Очень полезно для лёгких, медики рекомендуют! А я, с вашего позволения…
Интересно – необыкновенно, но необыкновенно же и устаю. Благо, уже с утра сяду на пароход, там и высплюсь.