Вторую неделю уже так, торговцы даже узнают. Издали! Руками машут, чаем угощают. Им тоже интересно — кто я, откуда, да прочее. Нормальные в общем люди. Добрые. Улыбаются искренне, рады мне. И не врут ведь! Я такое чувствую.
Он растопырил пятерни, прижав к ладони два пальца.
Я рванул с места, и минуту спустя воротился назад с братом. С прошлого ещё года тётя Песя прониклась нешуточным уважением с травническим талантам Саньки, пару раз напророчив ему карьеру фельдшера. В этом годе её перемыкает иногда на совместительстве художницкого и докторского талантов Чижа.
Есть бабьи дела, есть мужские, и упаси боже! Баба если забор поправлять берётся, то это ейному мужику позор вечный! А если своего нет, так соседям большущий такой укор.
- Здравствуй, Миша, - опекун протянул руку, - рад тебя видеть. Как в газете? Всё по прежнему?
– Немножечко, – повторила она, поджав губы и качая головой, поражённая людской чёрствостью и несовершенностью, особенно на фоне такой хорошей её и их.