Понабивал на ноге, на голове. И рты открытые вокруг, а в глазах желание – не хуже штоб уметь.
– Греческий потом! – загибаю палец, – Коста небось только рад будет! И Мавроматис. Это сложнее, но мал-мала знаю, пусть и с одного слова на десятое. Всё не с ноля!
Поцелуй на бегу, и мы заскакиваем в подъезд, спасаясь от тёплого летнего ливня. Блузка у неё намокла, и виден лифчик, а под ним еле-еле… скорее угадываются, розовые соски.
– Потерпи… – маленькая ручка снова упирается в грудь, – я в душ!
Одни поругивают за неуместную в описаниях Святой Земли лихость, другим не нравится поверхностность в описаниях этнографических, но плюнь на то и разотри! Я, брат, честно пытался читывать описания Палестины из тех, которые за образец суют, так не поверишь ли, чуть челюсть от скуки не вывихнул! Сплошь пересказ Житий и библейских событий, да чувства благоговения и личные переживания путешествующево, обычно сильно религиозново паломника.
В итоге, не выходя из комнаты, еврейский вопрос в футболе я таки решил, став заодно членом-соревнователем спортивного общества, не имеющего пока названия и чотко прописанных функций.