– Люди знают… – Котяра сызнова пожал плечами, – но не так, штобы до суда аргументы с фактами довести. Если кто к ней и попадал, то либо всё…
– Нет! – она даже головой замотала, – Просто непривычно, и от того тяжело. Так-то я не задумываюсь, как себя вести, а просто – веду. А сейчас будто на сцене под сотнями глаз, и каждое движение выверенным должно быть, отрепетированным.
– Пристроить, это хорошо, – усевшись в экипаж, осторожно отозвался Котяра, очень бережный к словам, – особенно к интересному.
Холмистая, с редкой растительностью, с выжженной почвой, на которой растут только нечастые деревья, да жёсткая даже на вид трава, годная только козам да верблюдам. Как есть верёвки, хоть сейчас садись, и канат плети.
Неловко немножечко, и одновременно ну до чево хорошо от взрослости своей! Не абы где по улочке деревенской, а в Одессе! С невестой под руку, с братьями рядом.
– Второй, – он затянулся наконец, – полиция, да не абы хто… понял? И какой вариант хужей, я даже и не знаю! Куды вляпался-то?