Да и консул… он как бы и за меня, но глаза такие рыбьи, да с душком притом, што ясно – за меня он только тогда, когда против местных туземцев. А если против англичанина, так и сам обезьяна.
И фиксой щерится, вроде как сильно уголовный и страшный. У-у! Бойтесь!
В обрат? Шалишь! Ты попробуй ещё, догадайся, што детвора слежкой заниматься может. Да именно филерской притом, а не просто богатого раззяву высматривать, на предмет позаимствовать чего из карманов.
Стою, улыбаюсь новому дню, и радость распирает. Захотелось поделиться с городом и миром: то ли заорать што-то радостное и невнятное, то ли поулыбаться просто.
Дядя Фима затыкал рукой куда-то вверх – видимо, полагая своих старших партнёров кем-то вроде небожителей.
– Живость характера, – отвечаю несколько расплывчато, не желая вдаваться в подробности. Уже немножко жалею, что разоткровенничался, но что делать? Эффект попутчика! Впрочем, ничего страшного, можно и пооткровенничать. Заодно и кое-какие психологические кунштюки проверю.