Выписали меня, когда июль уверенно перевалил за вторую половину. За время болезни я сильно ослаб, и вытянулся чуть не на два вершка.
- И шо это такое?! – да взгляды грозные забросала. Негромко, но вполне себе весомо спросила. Я даже остановился, только в сторонку сошёл, и на неё – глаза в глаза.
Помаявшись бездельем, он попытался занять себя нехитрыми играми, но мысли снова и снова возвращались к еде. И к школе, где кормят каждый день, почти даже и совсем досыта.
– Есть такая дама, – начал я, – Голядева Анна Ивановна.
Тёплышко с ветерком, но не жарко. И запах! Акация цветёт так, што ажно голову кружит, опьяняя. Куда там вину! Вот так идёшь по широким бульварам, и запах! И нотка солёная от моря, от камней нагретых. Надышаться невозможно. Дышишь, и дышишь, и вкусно до того, што будто и не запахи акациевые, а счастье само в воздухе разлито.
Нехорошо как-то настойка легла, неправильно. Организм сонный, а мозг и так-то за Мишку переживает, так и ещё и подсознание картинки наркоманистые подбрасывает в костерок моих кошмаров.