– Ахарай, да? – поинтересовался я, понаблюдав за плавными, тигриными движениями отца и сына. Не простые морячки, ох и непростые…
– Русский, — а у самово опаска. Вроде как и дружим давно народами, а ну как што?! Мало ли, што там произошло, пока на пароходике по Балтике плыл. Ну то есть шёл! – Репортёр.
– О любви? – вырвалось у меня, на што Мария Ивановна кивнула благосклонно. А што? Наелись, напились, теперича можно и для души чего-ничево!
— Р-ра! — молотом по ушам, чуть не до разрыва перепонок. И рожи вокруг – пасти оскаленные, с тёмными глазами, белеющими от ярости до полной льдистости. Взметнулись палки, дабы покарать…
И хохоток гулкий, как из винной бочки. С запашком.
– Чистое дело-то. И длинное! С такого годами деньги на благотворительность идти будут, в больницы-то. Просто ты – первый, брат.