– Ой, этот Карузо! – всплёскиваю руками, – Столько шума – хороший певец, хороший певец! А он и фальшивит, и картавит!
– Как крохотную частицу Олимпийского огня, пронесённого сквозь века, – предложенный тон, – небольшой шаг в направлении идеалов Эллады.
Дверь стукнула ево по хребтине, и мальчишка живо соскочил с крыльца, отворяя путь выбежавшим во двор весёлым школьникам.
– Раздеваться надо, – басовитым шмелём загудел он, становясь на коврик и показывая нам пример. Раздевшись, он напомнил мне отощавшего после весны медведя, такой же здоровенный, костистый и волосатый.
– Ещё раз, – настойчиво повторил Санька, не отставая от меня.
Ну што, покивал… собственный, так собственный, даже если всей собственности – листок сортирный на тыщу экземпляров в глухой галльской провинции. Какая-никакая, а карьера, пусть даже и за собственный счёт.