Город мне, откровенно, не показался. Развалины, развалины… и раскопки. Кажется, будто Афины целиком состоят из исторических обломков и руин разной степени живописности.
– Хорошо, когда всё хорошо, – кивнул я, – главное вовремя остановиться и понять, што ж ему всё-таки важнее – связи, или таки политика?
– Немножечко отодвинут тебя в сторону, но за дело возьмутся рьяно, штоб на твоём фоне не выглядеть ещё сопливей? – предположил Санька.
Лиза засмеялась заливисто, и подхватив подругу под руку, бросилась бежать. Мужчины! А она – вот так, чужими руками… За унижение – мстят!
Обсыпав его щедро персидской ромашкой, отпустила наконец.
Владимир Алексеевич елью рождественской в центре двора высится, и только хоровод вокруг. Разом со всеми успевает говорить, сувениры раздаёт, на вопросы отвечает, с извозчиком спорит о достоинствах донских лошадей.