Провожать Владимира Алексеевича на вокзал приехали только самые близкие из одесских знакомцев – человек тридцать, может чуть больше. Такой себе цыганский табор, только што без «ай-на-нэ!»
– Вы как хотите, господа, – сказал я по прибытию в порт, вставая из-за стола, – а я решительно настроен прогуляться!
Играем в преферанс, попутно травим байки. Иван Ильич оказался препустейшим человеком, рантье-пустоцветом. В молодости получил домашнее образование, потом окончил юнкерское училище, страстно желая сделать карьеру и стать потомственным дворянином.
Несколько раз тыкнув окованный железом конец трости в глину, отчищая от крови и шерсти, с некоторым сомнением косясь в сторону скулящих собак. Добить? Да ну их! Свои сожрут.
Я ж как думал? В лодку к дяде Хаиму, ручкой берегу одесскому помахаем, да и навстречу приключениям. Ан нет! Официально всё решили — через путешествие, а не контрабанду.
- Однако! – голос опекуна задумчив и несколько даже печален.