— Ну, ладно. Мое дело — заказ принять. Посидите, пока я все посчитаю.
Я вспоминал, как бродил по холмам, называя лесом то, что на самом деле было одним растением. Здесь попадались экземпляры, которые обживали участки в несколько километров поперечником. Особенности местной флоры делали эти земли абсолютно бесплодными и безжизненными для людей. В том смысле, что человек не мог выжить в этом царстве псевдолесов. Там просто нечего было есть. Группа, которую я встретил на самой границе этой обширной зоны, была собирателями особого орешка — сырья для местного широко распространенного наркотика, который употребляли бы все, если бы не его заоблачная цена. Но об этом потом. За Облачным краем возвышались далекие горы, которые из-за тех же особенностей погоды практически никогда не были видны. В горах в изоляции жили люди, резко отличавшиеся от остального населения. Они контактировали только с жителями далекого отсюда Восточного моря, которое располагалось за хребтом. Местные о Восточном море и его жителях знали очень мало, но утверждали, что они мало чем отличаются от них самих. Про горцев же рассказывали, что зовутся они «мун», нелюдимы, хотя и безвредны, и у них есть один обычай. Соплеменников, которые чем-то провинились, они не убивали, а изгоняли в холмы у подножия гор, что, в принципе, было эквивалентно убийству за одним исключением — если повезет, то изгнанный мог пересечь область бесплодных лесов и добраться до местных. Это хоть и очень редко, но случалось. Поэтому местные прекрасно знали, что горцы безвредны, миролюбивы, не носят оружия и никогда не воюют. Изгнанники на своем языке сами себя называли «ганнер» и, когда добирались до обжитых областей, всегда добровольно становились чем-то вроде домашних слуг или рабов. По каким-то причинам рассматривая это положение как плату за свои проступки, они безропотно выполняли все, что им приказывали, кроме насилия. Никто не помнил о том, чтобы от них были проблемы, поэтому и меня посчитали совершенно безвредным кандидатом на пост дорожного мула с перспективой повышения до статуса бесплатного слуги. Были горцы по сравнению с местными более грузные, коренастые и, что самое важное, носили бороды и усы, которыми основательно зарастали за время блужданий. Моя растительность на лице была как паспорт для аборигенов, так как здесь никто, кроме горцев, ее не имел.
Капитана звали Мих. Был он очень похож на мою скелле — оливковый цвет кожи, вытянутое лицо, тонкие черты, прямой нос. На мгновение я подумал, что они могут быть родственниками, но потом отбросил эту мысль. Просто их лица сильно отличались от населения этой части Мау и потому казались похожими. Капитан сидел на своей койке, рядом на столе стояла большая кружка с каким-то напитком. Боцман остался стоять у двери. Каюта была крохотная — нас троих оказалось более чем достаточно, чтобы заполнить ее. Сам капитан был раздет до пояса и, как мне показалось, недавно проснулся.
Для себя я выделил две задачи. Во-первых, выделить неизвестный минерал, который содержался в фонариках в чистом виде. А во-вторых, заказать изготовление серии оптических инструментов из стекла, которое шло на изготовление линзы: призмы с разными углами, собственно линзы с различными фокусными длинами и зеркала, если это было возможно. Традиционный метод исследования — чтение литературы — в данном случае был невозможен. Местные пояснили мне, что вся информация о Скелле засекречена и никаких книг я не увижу, если только не поступлю в магическую школу, что мне, как говорится, не светило. Был еще вариант — сдаться. Пойти к магическим властям и рассказать все, как оно было. По некоторым причинам, а среди них была смертная казнь за утаивание любой информации о магии, я решил пока воздержаться от этого.
Я занялся насущными исследованиями. Следовало, используя все возможные кристаллы, составить коллекцию эффектов, которые возникали при их активации. Для этого, получив дозволение Сама, я перерыл все кладовые дома в поисках веществ кристаллической природы. Ясно, что вообще-то большинство веществ подходят под это определение, например, все металлы, но я мог работать только самым грубым инструментом и самыми примитивными технологиями, так что доступными для моих манипуляций веществами были в основном разнообразные соли, которые применялись в хозяйстве. Так как я не стремился получить значимый эффект, а только определить его, то меня устраивали и самые крошечные образцы.
— Осмелюсь поинтересоваться: а как далеко вы видите?