— Это ваш приказ? — уточнила госпожа смотрительница оранжерей, и я взглянул на нее с недоумением.
Хорошо было благородной тэе Нисайем — она могла закричать от ужаса, сбежать в страхе или даже упасть в обморок.
— В вашу! — убежденно выдал он, справившись со странным вопросом, а мне стало немного легче.
Матушка была зла и раздосадована. Она улыбалась, но в уголках глаз и губ притаилось бессильное раздражение. За матушкиной спиной – тэйрим Сириль, ее воспитанница и компаньонка, а также по совместительству моя несостоявшаяся невеста, смотрела на меня с надеждой.
От Алиссандра ощутимо веяло сытым довольством, и я смутно связывала его с нашим дневным разговором, но не была уверена. Может, у меня просто мания величия.
Они мне нравились, оба, мне приятно было на них смотреть, и особое удовлетворение доставляло знание, что они не собираются друг друга убивать.