Маги, экстренно вызванные по тревоге, деловито ползали вокруг пролома в паркете, изучая его и чуть ли не рыли носом землю в прямом смысле.
— Не откажите мне в прогулке, дорогая супруга! — попросил его светлость, отодвигая для меня стул, чтобы я могла подняться.
— Хорошо, — легко согласился я, и мать наградила меня настороженным взглядом. — Значит, вы отправитесь в Изумрудный Дол. Там тоже может пригодиться умелая хозяйская рука.
Моя рука — в его руке, и коже жарко и странно, и невесомо, и я сжимаю во второй руке жесткий парчовый подол платья, и он кажется мне последним надежным якорем в этом мире, не стань его — улечу!
Вероятно, по моим скованным и немногословным ответам, Алиссандр что-то понял, поэтому вдруг резко прекратил разговор и поднялся. Я посчитала нужным встать тоже, но координация подвела — перед глазами от резкой смены положения поплыло. Я покачнулась — и оказалась в мужских объятиях.
— Боги, как я рада тебя видеть! Мне было так плохо, так плохо! А потом представляешь, его светлость взял и разрешил, я даже не просила! Я бы попросила, конечно, если бы думала, что он согласится, но ведь он казался таким серьезным, и вообще… а он! Я так рада, так рада, ведь была уверена, что он ни-ког-да!