— Это магия такая, — сказал Виталик. — Забей.
— Я не люблю невидимок, — сказал Отец. — Бывает, бьешься с врагом в честной драке лицом к лицу, и тут кто–то взрывается фонтаном кровавых брызг, потому что сзади к нему подкрался подлый ассасин. Не уважаю тех, кто бьет в спину.
— Меня он почти убедил, — сказал я, делая акцент на слове «почти».
По шкале крутости, где я был обычным парнем, Виталик — крутым чуваком, а Соломон — машиной для убийства, я оценил бы Ричарда, как машину для геноцида. Он лихо ворвался в драку, напав на орков с тыла, и тремя размашистыми ударами положил сразу четверых.
Но шли мы все–таки правильно, и минут через сорок после встречи с неприятным всадником добрались таки до нужного нам места.
— Гонцов пристреливают, — сообщил ему Виталик.